Наша маленькая тайна - Страница 11

— Уже почти утро, а у меня к вам очень важный вопрос.

— Ну хорошо. — Сьюзен потерла глаза. — Я вас слушаю.

— Вы приехали в Хэвен вовсе не затем, чтобы посмотреть на человека, в которого была влюблена ваша сестра.

Сонливость, казалось, мгновенно слетела с нее.

— Да? И какова же ваша версия?

— У Миранды был ребенок, — спокойно сказал Филип, внимательно следя за выражением лица Сьюзен. — Мой ребенок. Я прав?

Ответ он прочел на ее лице. Все краски мгновенно схлынули с него, остались лишь глаза — синие, огромные. Сьюзен стояла неподвижно, словно оледенев.

— Мальчик? Девочка? — жестко спросил Филип.

— Мальчик, — еле слышно прошептала она.

— Я хочу видеть своего сына. Одевайтесь. Выезжаем немедленно.

— Никуда мы сейчас не поедем. — Сьюзен повысила голос для придания ему пущей уверенности и решительно вздернула подбородок.

Всем своим видом она старалась не показать, как обеспокоил ее этот ночной визит. Особенно Сьюзен пугала бескомпромиссная решимость Филипа резко изменить свою жизнь — и не только свою, но и ее, Сьюзен, и малыша Эмери. Сьюзен не была готова к радикальным переменам, она предпочитала сперва все обдумать и взвесить.

Филип мрачно взглянул на нее — его глаза сверкнули в темноте комнаты. Сьюзен видела силу и уверенность в этих темных глазах и понимала, что эту битву она скорее всего проиграет.

Не выдержав, Сьюзен первой опустила глаза — и зря это сделала, потому что взгляд ее немедленно уперся в мускулистую грудь Филипа, видную в кое-как застегнутой впопыхах рубашке. Барт Катрелл не может похвастать таким телом, невольно подумала Сьюзен и тут же одернула себя: не очень-то хорошо думать подобным образом о мужчине, с которым планируешь провести остаток жизни.

Филип Мастерсон, безусловно, являлся весьма и весьма привлекательным мужчиной, и даже ярость, клубившаяся вокруг него, не портила впечатление, а, наоборот, делала его еще мужественнее и желаннее. Сьюзен кожей ощущала силу, исходящую от него, так что даже голова слегка кружилась, но она точно знала: такой тип мужчин — не для нее. Сьюзен всегда предпочитала надежных, пусть и с заурядной внешностью, мужчин, в отличие от Миранды, которая столько раз обжигалась, общаясь с такими вот красавцами.

— Одевайтесь! — приказал Филип, и Сьюзен, погруженная в свои мысли, вздрогнула от неожиданности. — Собирайте вещи.

Сьюзен скрестила руки на груди, стараясь унять бешеный стук своего сердца. Ни в коем случае нельзя терять контроль над ситуацией, сказала она себе. Сьюзен изо всех сил старалась не показать Филипу, что она растеряна и испугана его столь неожиданным вмешательством в ее тщательно продуманные планы.

— Нет, — сказала она как могла твердо. — Вы, конечно, можете силой вытащить меня отсюда, но, предупреждаю, я буду кричать и вырываться.

Так как Филип ничего на это не ответил, Сьюзен добавила:

— Подумайте, какой прекрасный выйдет материал для вашей местной газеты!

Филип молча подошел вплотную к Сьюзен. Теперь она ощущала его дыхание на своей щеке, и оно было горячим, прерывистым и… опасным. Зрачки Филипа сузились.

— Хорошо, мисс Уэллс, если это вызов, я принимаю его, — произнес он вкрадчиво. — Поверьте, мне действительно ничего не стоит вынести вас отсюда, просто перекинув через плечо, — вы, похоже, весите не больше курицы. А что касается газеты… Меня это абсолютно не волнует.

— Днем вы говорили совсем другое, — заметила Сьюзен.

— С тех пор многое изменилось. Весь мой мир оказался перевернутым с ног на голову.

Мой мир тоже, подумала Сьюзен, но все же нельзя поддаваться хаосу. Сьюзен была из тех людей, которые всегда знают, что и как делать, и никогда не принимают поспешных решений. Филип как раз принял поспешное решение, и надо попытаться вразумить его.

— Послушайте, Филип, мы же взрослые, разумные люди, — сказала Сьюзен мягко, дотрагиваясь до руки Филипа. — Разве это не может подождать до утра?

Филип молча смотрел на пальцы Сьюзен, сжимающие его руку, до тех пор, пока она не убрала их.

— Возможно, вы этого не знаете, мисс Уэллс, но ваша сестра когда-то заставила меня поверить в то, что она любит меня. А потом она исчезла среди ночи, даже не попрощавшись. Полагаю, это у вас в крови. Поэтому не думайте, что я позволю вам поступить со мной точно так же.

— Возможно, у вас были причины не доверять Миранде, — возмутилась Сьюзен, — но я, кажется, еще не давала вам повода!

О, если бы Филип знал — всю жизнь Сьюзен страдала оттого, что ее постоянно сравнивали с ее взбалмошной старшей сестрой, полагая, что раз они похожи внешне, то и характеры у них должны быть одинаковыми. Те, кто имел несчастье близко знать Миранду, смотрели на Сьюзен с подозрением и недоверием, ожидая от нее тех же поступков, что совершала старшая сестра. Сьюзен — школьная учительница, спокойная, рассудительная, полная противоположность Миранде — пыталась бороться с этим, но тщетно!

— Не давали повода? — саркастически осведомился Филип. — Неужели? Вы скрыли от меня, что у Миранды есть ребенок! Мой сын! По-вашему, это не повод не доверять вам? И когда же вы собирались сообщить мне об этом?

Сьюзен, опустив голову, не ответила. Филип продолжал:

— А может, вы решили вообще не сообщать мне о сыне? Может, я не прошел ваш экзамен? Вас что-то не устроило в собранных вами сведениях? И вы решили, что я не достоин быть отцом, леди?!

— Я собиралась все рассказать вам, правда!

Сьюзен чуть не плакала. Однако правда была в том, что Сьюзен и сама не знала, собиралась ли она в самом деле рассказать Филипу о мальчике. Вечером, уже лежа в постели, она не переставала думать об этом. Безусловно, нужно было сосредоточиться на том, как будет лучше для малыша Эмери, сможет ли Филип Мастерсон стать хорошим отцом, и Сьюзен честно пыталась это сделать, но ей неизменно мешало воспоминание о его темных глазах, о вкусе его губ, о его сильных руках. В конце концов Сьюзен сдалась и решила подумать обо всем этом утром. И вот теперь Филип Мастерсон стоит в ее номере и обвиняет ее во лжи.