Наша маленькая тайна - Страница 9

— Целовать и жениться — вещи разные, не находите? Вы, мисс Уэллс, вероятно, увлекаетесь чтением любовных романов. Но это неважно… — Филип с удовольствием понаблюдал, как щеки Сьюзен заливает краска. — Может, вы все-таки соблаговолите объяснить мне, чем обусловлен ваш интерес к моей скромной персоне?

Сьюзен молчала, не смея поднять глаз.

— Вы что, язык проглотили? — насмешливо поинтересовался Филип, чувствуя себя сейчас хозяином положения. — Я жду ответа. Я хочу знать, с какой стати вы рыскаете по всему городу, расспрашивая обо мне?

— Хорошо, — тихо произнесла Сьюзен. — Моя сестра оставила вам кое-что в наследство, и я… я просто хотела убедиться, что вы его достойны.

Филип с удивлением наблюдал, как краска постепенно заливает ее лицо — сначала покраснели уши, потом щеки, даже кончик носа стал рубиновым. Филип внутренне усмехнулся — похоже, Сьюзен совсем не умеет врать.

— Попробуйте еще раз, — посоветовал он. — На этот раз хотелось бы услышать правду.

Судорожно вздохнув, Сьюзен принялась теребить край своей рубашки. При этом она смотрела куда угодно, только не на Филипа.

— Я нашла вашу фотографию среди вещей моей сестры, — сказала она едва слышно.

— И?

— И… и мне стало интересно. Я просто хотела узнать о вас побольше.

— Не пытайтесь взывать к моему мужскому самолюбию, — сказал Филип. — Со мной этот номер у вас не пройдет. Ни за что не поверю, что вы проделали такой длинный путь только потому, что увидели мою фотографию и я показался вам привлекательным. На свете много мужчин могут повестись на эту трогательную историю, но не я.

— Я вовсе не пыталась взывать к вашему мужскому самолюбию, — возразила Сьюзен обиженно. — У меня есть жених в Кардиффе. Мы поженимся в конце года.

Филип равнодушно пожал плечами, хотя известие о предстоящем замужестве Сьюзен Уэллс его задело — но он ни за что не признался бы в этом. Раз у нее есть жених, отчего ему не придет в голову заставить Сьюзен распустить волосы? — почему-то подумал Филип с неприязнью к неведомому мужчине.

— Мне нужна правда, Сьюзен. Зачем вам все это? Да, я был знаком с вашей сестрой, но ничего больше не желаю слышать о ней. Она…

— Пожалуйста, — перебила его Сьюзен, — не надо говорить о моей сестре плохо.

Филип услышал боль в ее голосе.

— Миранда была очень больна, — тихо сказала она.

— Полагаю, что больна, ведь она умерла, — осторожно произнес Филип и подумал: похоже, мы приближаемся к правде.

— Нет, вы не поняли. Она умерла не от болезни — утонула в море. А была больна она всю свою жизнь. Миранда страдала душевным расстройством.

— Миранда?! — потрясенно переспросил Филип.

— Иногда она причиняла боль людям, которые любили ее, сама того не желая.

— Миранда?! — вновь повторил Филип. Он никак не мог поверить в это.

Сьюзен кивнула.

— Вам трудно в это поверить. Маниакально-депрессивный психоз. Вы наверняка познакомились с ней, когда она была на подъеме — полная энергии, энтузиазма и с поразительной волей к жизни.

Филип ошарашенно молчал.

— Все любили ее, когда она была такой. — В голосе Сьюзен звучала грусть.

— Я никогда не говорил, что любил ее! — возмутился Филип.

— Думаю, что вы все же любили ее, Филип.

— Это потрясающе! Вы-то откуда знаете?

— Я поняла это, когда увидела вас на той фотографии. — Голос Сьюзен слегка дрогнул. — И потом, там, на крыльце, вы поцеловали меня, приняв за Миранду, — этот поцелуй был красноречивее любых слов. Вы любили ее.

Филип устало прикрыл глаза рукой. Этим утром ему следовало отключить телефон. Не было бы звонка Винса, он ничего не знал бы о том, что его вчерашняя гостья наводит о нем справки. И сейчас, вместо того чтобы обсуждать со Сьюзен Уэллс неприятные для него темы, он спокойно возился бы на заднем дворе своего дома. Однако теперь отступать было поздно — нужно было все-таки докопаться до истины.

— Сьюзен, вы постоянно увиливаете от ответа на мой главный вопрос: что Сьюзен Уэллс делает в городе Хэвен, графство Уилтшир?

— Я просто хотела побольше узнать о человеке, которого любила моя сестра.

Филип фыркнул.

— Она не любила меня.

— Любила. Поэтому, возможно, она и покинула вас. У нее закончился период подъема и приближалась депрессия. Она любила вас, поэтому и не хотела, чтобы вы видели ее такой.

Филип всмотрелся в лицо Сьюзен, оно было полно печали, в глазах стояли слезы. Выходит, я был не единственным, кому Миранда причинила боль, подумал он, испытывая жалость к стоящей перед ним хрупкой девушке. Сьюзен сказала, что все любили Миранду, когда она была веселой, — но сама-то она видела сестру и в периоды депрессии. Ей, должно быть, приходилось очень тяжело.

— Мне очень жаль, что Миранда была так больна, — мягко сказал Филип. — Правда жаль, Сьюзен.

Она посмотрела на него блестящими от слез глазами.

— В любом случае, я выяснила все, что хотела. Вы, вероятно, будете счастливы узнать, что завтра утром я уезжаю домой. Никаких больше расспросов о вас.

— Рад слышать, — рассеянно проронил Филип, вовсе не будучи уверен в том, что действительно рад отъезду Сьюзен.

— Прощайте, Филип, — сказала она, протягивая руку.

Коснувшись ее изящной хрупкой кисти, Филип понял, что ему не следовало этого делать. Кожа была такой шелковистой, а ладонь такой прохладной, что ему захотелось прижаться к ней лицом. Филип выпустил руку Сьюзен и, развернувшись, направился к своей машине.

Вернувшись домой, Филип поужинал, принял душ — и все это время ему не давала покою какая-то неясная, неоформленная мысль. Что-то было не так в его сегодняшнем разговоре с Сьюзен Уэллс, да и во всей этой истории. Филипа не покидало ощущение, что Сьюзен все же недоговаривает что-то. Что-то очень важное, какой-то маленький кусочек головоломки, без которого не собрать всей картины.